Возвращение астровитянки [= Полёт за сингулярность ] - Ник. Горькавый

— Я хочу стать первым человеком, которого принцесса увидит, когда очнётся.

Он всё время разговаривал с принцессой и даже читал ей вслух популярную книгу по биологии, которую нашёл на рабочем столе Дзинтары. Книга была скучная, но Феб не сдавался и старался читать с эмоциями в голосе.

Феб сказал Никки:

— Когда она очнётся, я сделаю её счастливой, даже если она будет сопротивляться! Я насильно на ней женюсь!

Об их браке как о решённом деле Феб говорил всем — родственникам, друзьям и журналистам.

— У нас будет двое детей: мальчик, а потом девочка. Может, сначала — девочка, а потом мальчик. Мы ещё не решили!

Известие о нападении на БиоИнститут, о жертвах среди сотрудников и о ранении Дзинтары повергло Никки в ярость.

— Они осмелились напасть на мирных учёных, которые ищут секрет бессмертия для всех людей?! Эти ублюдки даже не понимают, что это значит!

— И что это значит? — спросил Робби.

— ВОЙНУ! Я объявлю Южным такую войну, что они больше никогда не осмелятся прибегать к убийствам и насилию! Пригласи на завтра главу нашего детективного отдела и офицера Горбина. А сейчас мы с тобой рассмотрим разгром Южных как системную задачу…

Бэрримор аккуратно запарковал свой автомобильчик и выбрался из него задом, осторожно держа хрупкую коробку с тортом и цветы.

Настроение у него было отличное, а сам он был приятно взволнован. Вот уже год, как они с Алисой встречаются, и эти двенадцать месяцев стали для него самым счастливым временем жизни.

Сегодня они отмечают свою первую годовщину, но оба они уверены — таких годовщин впереди будет очень много. Это они решили, не сговариваясь и не делая друг другу никаких официальных предложений. Просто расстаться и жить порознь было уже немыслимо.

Пусть зарплата помощника мажордома невелика, но у Бэрримора всё впереди, а Алиса учится на дизайнера и через год тоже будет зарабатывать. А если они поселятся, как недавно решили, в одной квартире, то высвободится немало денег!

Жизнь улыбалась Бэрримору и Алисе, а они улыбались ей.

Бэрримор подёргал старинный звонок, и за дверью послышались лёгкие шаги. Этот момент он любил больше всего — когда дверь открывалась, и Алиса при виде Бэрримора просто расцветала.

А потом они целовались, и он на мгновение чувствовал её стройное тело.

А потом она восхищалась принесёнными им тортом и цветами. Или кулончиком и цветами. Или аппетитной пиццей и бутылкой вина.

Бэрримор никогда не приходил без подарка (пустые руки — дурная примета!).

И сегодня сцена встречи повторилась во всех восхитительных нюансах.

Пока Алиса на кухне гремела тарелками и распаковывала торт, Бэрримор с удовольствием уселся на диван, вытянул уставшие за день ноги и осмотрелся. Нет, всё-таки лучше ему переехать к Алисе, а не наоборот, — здесь места явно больше, чем у него. Только до службы будет дальше добираться. Как удачно, что сегодня — пятница и впереди целый уик-энд!

Раздался звонок в дверь. «Кого ещё черти несут?» — с неудовольствием подумал Бэрримор.

Алиса прошла через комнату, бормоча:

— Наверно, это срочная доставка — я заказала тебе отличный галстук!

Но, открыв дверь, Алиса охнула с такой растерянной интонацией, что Бэрримор тоже выскочил в коридор и остолбенел: в дверном проёме стояла королева Гринвич. Собственной персоной. Одна. Как соседка, зашедшая поболтать.

— Здравствуйте, Алиса! — сказала приветливо королева. — Можно войти?

— А-а… да-да… пожалуйста… проходите… — пролепетала Алиса, пятясь.

Королева Николь закрыла за собой двери и огляделась.

— У вас отличный вкус, Алиса! — улыбнулась королева. — Вы будете незаурядным дизайнером. Вот эти бордовые шторы в сочетании с золотистыми стенами мне очень нравятся.

У Бэрримора мелькнула невозможная мысль, что королева хорошо знакома с биографией Алисы и даже в курсе её творческой карьеры.

— Д-да, — заикалась Алиса, — это удачное… сочетание…

Она уже допятилась до комнаты, тесня Бэрримора. Следом за ними в комнату шагнула и королева.

— Предельно уютно! — королева снова одобрила интерьер. — А нет ли у вас чего-нибудь выпить? Воды, например. Тяжёлый день, в горле совсем пересохло.

— Конечно! — обрадовалась Алиса. — Садитесь, в-ваше… величество! У меня даже есть вино! Красное… к-какое-то красное…

— Зовите меня просто Никки, — замахала руками королева, — и тогда я с удовольствием выпью вашего красного вина.

Алиса метнулась на кухню, и там что-то стало немедленно греметь, звенеть и падать.

— Как жизнь, Бэрримор? — спросила королева.

— Ничего… помаленьку… — сказал Бэрримор, приходя в себя и начиная подозревать в происходящем какую-то грандиозную ловушку («она и меня знает!»).

— А как ваши дела? — выдавил стандартное приветствие помощник мажордома.

— У меня всё прекрасно. — Королева улыбнулась так, что эта банальная, общепринятая реплика стала очевидной истиной.

Вернулась хозяйка с рюмками и с уже открытой бутылкой.

Алиса разлила вино по трём бокалам, причём руки её тряслись, а рот не закрывался и непрерывно-лихорадочно бормотал:

— Очень трудно найти такие шторы в верный тон… все расцветки такие дурацкие… или продают такие мятые тряпки… фактуры никакой, прозрачность такая неравномерная… а гардины… это вообще песня… я тут нашла один славный магазинчик…

Алиса плюхнулась на диванчик, покрытый такой симпатичной тканью в рельефный узорчик, и расцветка такая редкая — тёмно-малахитовая по светлой зелени. Еле нашла.

Девушка подняла свой бокал и сказала с нервным смехом:

— О боги, я пью с королевой Николь! Завтра все мои подружки упадут замертво. За встречу… Никки… ваше величество!

Никки поддержала:

— За встречу!

Потом королева отпила из бокала и откинулась в своём кресле (такая же ткань, но узор мельче и вытянут по вертикали. Найти такие парные ткани — это была такая удача!).

— Я хотела бы поговорить с вами о короле Симмонсе, — сказала королева.

«Вот оно!» — обожгло Бэрримора, но ответить он ничего не смог — язык его словно отнялся.

— Я не собираюсь обсуждать Симмонса с вами, Бэрримор, — продолжала королева. — Я знаю про гипноблок, который не позволяет вам рассказывать о своих служебных делах посторонним. Поэтому просто сидите и молчите, а я буду говорить с Алисой.

— Со мной? — удивилась Алиса. — Но я никакого отношения к королю Симмонсу не имею.

— Имеете, потому что вас и Бэрримора связывают… тёплые чувства.